Андрей Миронов ушел из жизни на взлете, в расцвете сил, без малого 30 лет назад. И все эти годы о нем вспоминают в основном в возвышенной, взвинченно-мажорной тональности. Миронов — фейерверк, шампанское, праздник! Известные и малоизвестные люди не раз отметились за его счет. И только одна женщина все эти годы хранила молчание — его первая жена Екатерина Градова, мать его единственной дочери Маши. Она рассказала нам том, каким был неэкранный Андрей Миронов.
«Нам сопутствовал плохой знак»: о браке с Андреем Мироновым впервые рассказала актриса Екатерина Градова»
Екатерина Градова— Екатерина Георгиевна, почему вы согласились на интервью, хотя многие годы всем отказывали?
— Только потому, что приближается момент моей встречи с Андреем. Это абсолютно реально. Куда уж дальше тянуть — я должна на земле хоть кому-то оставить память о том, что это был за человек. Мы все имеем какие-то грехи, искушения, но я хотела бы говорить о нем так, как будто прожила с ним длинную жизнь. Потому что он единственный в моей жизни отец моих детей — значит, у нас с ним общая вечность. Его гены, привычки развиваются в них, живут.
Мой внук Андрюшенька с 5 лет смотрел два самых любимых фильма — «Бриллиантовая рука» (он уже знал, что там дедушка) и «Иван Васильевич меняет профессию» (а про другого дедушку, Юрия Яковлева, он тогда еще не знал). Это же фантастика!
Когда я сейчас смотрю на них, на Машу и ее сына Андрюшу, я понимаю, что такие дети могли быть рождены только от очень большой любви. Он все время с нами, во всех их чертах, плохих, хороших. В том, как спит, как просыпается, как нос торчит, как хмыкнул, — я узнаю его.
— Это при том, что вы прожили вместе всего пять лет.
— Да, но не все, что длится долго, прорастает в вечность. А мгновение может прорасти. А как не прорасти, когда это была любовь, длившаяся до конца жизни.
— Вы на пять лет моложе Андрея Александровича. К моменту вашей встречи он был звездой, вокруг — поклонники и особенно поклонницы. Красивые артистки добиваются его благосклонности, а он выбирает вас, вчерашнюю выпускницу театрального института. Почему, как вы думаете?
— Однажды Андрей с Валей Гафтом пришли к нам, в Школу-студию МХАТ, на дипломный спектакль «Женитьба Фигаро». Наверное, они искали Розину для своего спектакля — ее потом сыграла Верочка Васильева. А им хотелось юную Розину, какой она и была написана.
Потом Андрей рассказывал мне, что он посмотрел на меня, потом в программку, прочитал: «Катя Градова» — и после спектакля сказал Гафту: «Вот эта девушка будет моей женой».
«С чего ты взял?» — спрашивала я его потом, и он рассказал (а Мария Владимировна мне это подтверждала), что в 14 лет ему был сон. Когда он проснулся, то сказал матери: «Мам, а ты знаешь, что у меня жена будет Катенька, а дочь — Машенька». Представляете? И Андрей тогда мне и рассказал: «Когда я тебя увидел, мне как стрельнул тот сон…»
Андрей МироновСпустя какое-то время я пришла в Сатиру поговорить с Плучеком. Зачем? Не знаю, ведь я уже работала в театре Маяковского, и там у меня был спектакль «Таланты и поклонники», который без всякого Интернета, телевидения сделал меня знаменитой, я попала на обложки журналов (мне писали из-за границы, какие-то заключенные…). Так вот, в Сатире в тот день я встретила Андрея Александровича. «Вам нужно помочь? Я вас буду ждать, и позвольте я вас провожу». А Плучек поговорил со мной, сказал, что возьмет в театр, поцеловал отечески так в лоб и добавил: «Я беру тебя, но учти, тут три половых беркута — Ширвиндт, Державин и Миронов. Я надеюсь, ты пришла художником быть?..» В общем, предупредил.
Когда я вышла, Андрея уже не было, решила — ну, не дождался. А я уезжала в Германию — досниматься во всех немецких планах «Семнадцати мгновений весны» — и подумала, что оформлюсь в театр, когда вернусь. А когда вернулась, то он встретил меня с претензией: «Что же вы меня не дождались, я как дурак все отменил». — «Ну, извините…» — говорю.
— Он ведь тогда был на пике популярности?
— Не то слово. Он записал мой телефон, а я поехала на съемку: в Москву как раз приехал мой партнер из Германии Отто Мелис (играл Гельмута). Заканчивалась съемка. Андрей заехал за мной, и Лиознова, которая его хорошо знала, потому что сначала пробовала его на роль Шелленберга, сказала: «Смотри, завтра у тебя Отто Мелис, должна быть на площадке в 9.00. Загримированная и (подчеркнула) в порядке». Как предрекла.
Андрей миронов. Пик популярностиЯ вышла к машине: Андрей сидит в такой синей рубашке в горошек, выгоревший светлый чуб, синие-синие глаза, и очень огорченный. «Что с вами?» — спрашиваю.
— Вы тогда на «вы» были?
— Конечно, на «вы». «Я собаку задавил сейчас. Это очень плохой знак».
Этот знак нам потом сопутствовал. Уже после рождения Маши он привез нас на дачу. Вышли из машины и видим: наш пес Степан, обычная дворняга, висит на заборе. Видимо, хотел перепрыгнуть, и его задушил ошейник. С погибшей собаки началась наша жизнь — и ею закончилась.
Потом у меня были съемки. И вот середина дня, обеденный перерыв, самовар, сушки. Входит тетя в халате и обращается ко мне: «Милок, там тебя один спрашивает. Говорит, что жаних». «Кто это?» — не сообразила сразу, и вдруг входит Миронов — вот это я буду помнить всю жизнь: сначала огромный букет сирени, и меня точно пригвоздило (это ж мои любимые цветы!), а потом сам Андрюша — надушенный, в той же синей рубашке и с банкой клубники, сахаром пересыпанной.
Потом Мария Владимировна рассказывала, что он утром примчался к ним на дачу, что-то орал, гладил, мылся, раздражался, что не было воды, собирал клубнику, кричал, что опоздает, а ему нужно к двум. И уехал, а родители остались обалдевшие. И я могу сказать, что он не отпустил меня в течение недели ни одного раза. Я ездила только переодеваться домой, он ждал внизу…
На седьмой или шестой день он подъехал, открываю дверь — вся машина завалена тюльпанами, штук 100. «По поводу чего?» — «Ничего, просто поедем в одно интересное место». Подъехали на Кутузовский, где я жила с родителями, а через три дома был загс — к нему-то мы и подъехали. Я удивилась, а он: «Мы же договорились». — «Когда?» — «Тогда, как это называется — сожительство? Жизнь во грехе?..» Он шутил, но в этом было абсолютно искреннее намерение жить красиво. И это было в нем всегда. Потом он меня спрашивал: «Катенька, как же это ты улеглась с чужим дядькой? Ты же была такая чистенькая, цветочек». Короче, мы подали заявление. «А теперь надо набрать в легкие воздух и поехать к маме».
— И как на вас отреагировала Мария Владимировна? Всей Москве известен был ее крутой нрав.
— Приехали на Петровку. Мама делала педикюр. Я сказала «здравствуйте» таким мультяшным голосом (Андрюша любил меня показывать). А Мария Владимировна почему-то спросила: «Барышня, вы будете делать педикюр?» — «Да», — говорю, хотя три дня назад сделала и руки, и ноги. Я просто боялась при ней что-то мяукнуть. Я не знала тогда, что она такой честный и незащищенный ребенок, с ней нельзя было юлить, она не выносила в людях ушлости и лукавства. Мария Владимировна могла назвать меня дурой, потому что нельзя выгнать мужа, имея на руках маленького ребенка…
— Вы с Андреем Александровичем между собой после свадьбы договаривались, кто в молодой семье звезда? И что вы тоже имеете право на карьеру?
— Конечно, договаривались. Но тогда со мной было трудно сговориться, потому что я была просто дура. Женщина должна подчиняться мужчине — это раз, во-вторых, два артиста в одной семье — это гремучая смесь. Он же не ожидал, что у меня будет звездная полоса после «Семнадцати мгновений», для него это был удар.
— Неужели? Своей же славы было через край. Или мало?
— Когда он выходил из театра, обычно стояло человек 40. Андрей расписывался, а я быстренько шла к машине и там ждала. Когда вышли «Семнадцать мгновений», картина стала другая: Андрей шел к машине, к нему подходили поклонники, а меня ждала толпа. Ведь серии шли каждый вечер, меня расспрашивали, что будет дальше.
Мы уже переехали в квартиру на Большой Никитской, и как-то утром я сказала, что иду в «Новоарбатский». Пошла на полчаса, а пришла через четыре, потому что меня там разорвали, я чуть ли не на спинах расписывалась… Пришла — бретелька сарафана спущена, хвост на боку, разорванный пакет. Месячная Машка в коляске орет (он ужасно боялся самостоятельно кормить, не понимал, как ложку ребенку вставить в рот). «Где ты была?!» Я начала объяснять.
— Реально ревновал к успеху?
— Андрей говорил: «Я женился не на звезде». Он хотел, чтобы у нас было так: дети — девочка и мальчик, Мария и Андрей, чтоб это был большой дом, чтоб мы ездили по миру. Чтобы я содержала дом, друзей, его и ушла из театра.
— Домострой какой-то, честное слово. Он же был такой современный, модный.
— Для него дом — это было нечто! Знаете, Марина, он меня очень многому научил: чтобы у каждой вещи было свое место, например. «Кутя, почему это здесь лежит? — причем не нудел, а спрашивал ласково, с шармом. — Надо найти место для предмета, и чтобы это только там лежало». Первое время он приходил с крахмальным платком, и я удивлялась, что он на шкафу или под столом трет. «Что ты ищешь?» — «Прости меня, кретина. Это я проверяю, есть пыль или нет». Он доводил этим всех, а я была счастлива всему этому учиться.
продолжение следует…
Спонсоры статьи: